На очередной вопрос посетителей музея отвечает заведующая литературным сектором — Валентина Малахова: «Всякий раз наша экскурсия начинается со слов о том, что музей был открыт 24 октября 1976 года. Это порождает у слушателей вопросы, что же было на этом месте, и почему мемориальное подворье организовали лишь в конце ХХ века, а не раньше?

     Еще в начале ХХ века таманский старожил и страстный любитель местной истории Василий Васильевич Соколов попытался отыскать «домик Лермонтова». Поиски увенчались успехом – у жителей станицы были обнаружены купчие документа начала XIX в. из которого следовало, что поэт несколько дней провел в хате, принадлежавшей Черноморскому казаку Фёдору Мыснику.
     Исследование В. В. Соколова увидело свет лишь в 1928 году, спустя десять лет после его смерти, но ещё раньше, в 1879 г., кубанский историк Е.Д. Фелицын по просьбе первого биографа поэта Павла Висковатого, посетил Тамань и зарисовал хату, в которой, по рассказам местных жителей, останавливался Лермонтов.

     Подворье Ф. Мысника просуществовало до осени 1855 г., когда 11 сентября в Тамани высадился англо-французский десант. «Жители при внезапном вступлении едва успели что захватить, а большею частью весь хлеб и имущество было сожжено неприятелем», — писали историки. Большой урон был нанесен жилым постройкам, они были разрушены частично или совсем. Только к 1858 г. их отстроили заново, и они выглядели «…почти в прежнем состоянии». Пострадал и дом Мысника. Восстанавливая хату, сын Мысника Семён, изменил внутреннюю планировку постройки. Таким образом, Е. Д. Фелицын изобразил уже перестроенную хату, и считать его сепию первоначальным изображением хаты, в которой останавливался поэт, было бы неверно.      Разыскания В.В. Соколова продолжил в 1930 годы директор Таманского археологического музея А.Г. Остроумов, тоже местный житель. В своей статье «Лермонтов в Тамани», продолжая мысль Соколова о том, что Мысник держал у себя баркасы, исследователь пишет: «Этими баркасами за плату широко пользовались контрабандисты – татары, притон которых был тут же, под кручей, на берегу моря, где впоследствии торговец Барабаш построил коммерческую гостиницу (ныне здание морского порта). Обширная территория над этой кручей – дворы гр<ажданина> Левицкого и бывших наследников Савельевых (ныне двор гр<ажданки>Борбылевой) – составляла в то время один двор и принадлежала во второй четверти прошлого столетия казаку Федору Мыснику».

     В связи с предстоявшим в 1941 г. 100-летием со дня смерти М. Ю. Лермонтова, на хате Борбылевой предполагалось установить мемориальную доску, но этому помешала война. Во время немецкой оккупации Тамани этот двор, со всеми прилегающими постройками, был уничтожен. Осталась лишь единственная фотография, сделанная еще до войны, где едва виден «тот самый» дом.

     Указанная А.Г. Остроумовым территория подворья Мысника довольно точно локализуется в районе, примыкающем к крыше бывшего здания Таманского морского порта, а ныне музея Казачества. Восстанавливая в Тамани подворье Мысника в 1976 г., решить вопрос о передаче этой территории музею не удалось, т.к. она принадлежала Керченскому морскому порту (УССР). Тогда дирекция совхоза «Южный», занимавшаяся восстановлением подворья, решила поставить лермонтовскую хату в ста метрах от подлинного места. Сегодня на бывшем пустыре, где находился  домик, в котором останавливался поэт, установлен памятник воинам-интернационалистам.