«Поэзия есть выражение жизни, или, лучше сказать, сама жизнь». / В.Г. Белинский.
Рассуждения о поэзии, о поэте, о его назначении не обошли стороной и М.Ю. Лермонтова: «Поэт … пером своим прольет всю душу; звуком громкой лиры чарует свет…» («Поэт», 1828), но как только вдохновение, под действием которого поэту подвластно все, уходит, он забывает «огонь небесный».
«Я на стене кругом/ Пишу стихи углем,/ Браню кого придется,/ Хвалю кого хочу…» пишет Лермонтов в стихотворении «Веселый час» (1829).
В «Молитве» (1829) поэт называет творчество «всесожигающим костром» и просит «всесильного» «…от страшной жажды песнопенья» его освободить.
Как дар Божий рассматривается поэтический дар у Лермонтова в стихотворении «Пророк». Поэт равен пророку — он несет слово Божие на земле, он знает истину, «правды чистые ученья». Ему доступны и подвластны все стихии («мне тварь покорна там земная»). Но люди не приняли его, изгнали в пустыню, обвиняя в гордости и в том, «что бог гласит его устами». И только в одиночестве, на лоне природы, поэт ощущает гармонию. В лирике Лермонтова очень много ярких образов, которые находят свое продолжение в последующих литературных произведениях. Это знаменитый «Парус», одинокий «Утес», «Листок» и другие.
Еще один образ — это кинжал, под которым подразумевается поэтический дар. Начало стихотворения «Поэт» («Отделкой золотой блистает мой кинжал…») необычно. В первой части стихотворения рассказывается о кинжале, который верно служил своему хозяину, но, к сожалению, после смерти его он долго лежал заброшенный в лавке, а затем был кем-то куплен, повешен на стену «игрушкой золотой». Но у кинжала другое предназначение. Его булат был создан для битв и походов. И вот начинается вторая часть стихотворения. Читателю становится понятным, почему это стихотворение о поэзии. Ведь, подобно этому кинжалу, поэт «свое утратил назначенье». А ведь когда-то голос поэта был значим, «…воспламенял бойца для битвы…», «…стих, как божий дух носился над толпой;… звучал, как колокол на башне вечевой, во дни торжеств и бед народных…». Стихотворение Лермонтов заканчивает риторическим вопросом:
«Проснешься ль ты, осмеянный пророк? Иль никогда, на голос мщенья Из золотых ножон не вырвешь свой клинок, Покрытый ржавчиной презренья?..».
В стихотворении «Журналист, читатель и писатель» (1840) поэт спрашивает: «К чему толпы неблагодарной Мне злость и ненависть навлечь? Чтоб бранью назвали коварной Мою пророческую речь?»
Пишет Лермонтов о том, что в современности поэзия утратила свою былую мощь, стала пустой и бесполезной. Лирический герой Лермонтова снова задает вопрос:
«Когда же на Руси бесплодной, Расставшись с ложной мишурой, Мысль обретет язык простой И страсти голос благородный?»
Лермонтов неоднократно сравнивает литературное творчество с пророчеством: Кто толпе мои расскажет думы? -Или поэт, или никто.
Михаил Юрьевич осознает, что поэт не просто должен идти за толпой, показывая, какое оно. Поэт должен идти впереди толпы, вести ее за собой, вскрывая общественные пороки, должен показывать, каким должно быть общество, свет, люди вообще. Пишу, пишу рукой небрежной, Чтоб здесь чрез много скучных лет От жизни краткой, но мятежной Какой-нибудь остался след. Быть может, некогда случится, Что, все страницы пробежав, На эту взор ваш устремится, И вы промолвите: он прав…