Лермонтов успел заполнить только 27 листов книжки из 257. Поэт вписал в записную книжку всего 13 стихотворений, написанных в очень короткий срок, за три месяца: 15 июля 1841 года состоялась роковая дуэль Лермонтова с Мартыновым.  Возвратил книжку В. Одоевскому дальний родственник Михаила Юрьевича Аким (Еким) Хастатов, о чем Одоевский сделал запись под своим инскриптом: «Сия книга покойного Лермонтова возвращена мне Екимом Екимовичем Хастатовым — 30 декабря 1843 г.» Почти 15 лет спустя Одоевский подарил эту записную книжку в Публичную библиотеку им. М.Е. Салтыкова-Щедрина (Санкт-Петербург).

      Записная книжка наглядно показывает, как работал М.Ю. Лермонтов. Большую часть текстов Лермонтов сначала набрасывал карандашом в задней части тетради, перевернув ее  вверх ногами, а затем переписывал набело чернилами в «лицевой» части и нередко снова исправлял отдельные строки или слова. Два стихотворения — «Выхожу один я на дорогу…» и «Морская царевна»- записаны в тетради сразу набело, чернилами.

      Расположение текстов с «беловой» стороны коренным образом отличается от размещения черновых автографов. Это говорит о том, что перестановки были не случайны, что Лермонтов производил их, следуя определенному замыслу. Расположив стихотворения по своей системе, Лермонтов добился как наилучшего чередования жанровых форм, так и последовательного раскрытия основных тем.

      В цикле прослеживаются мотивы, непосредственно отражающие личную судьбу поэта изгнанника, лирического героя («Сон», «Утес», «Листок», «Пророк»), одновременно происходит поэтическое исследование человеческого мира. Внешний мир в авторском сознании разделяется на две сферы: жизнь земная и посмертная. И тема любви на одном из первых мест, но у Лермонтова она лишена ореола святости и вечности: это всесильное земное чувство, страсть, исполненная страданий, доходящая до исступления, до безумства («Тамара»), трагедия ревности и мести («Свиданье»), непонимания и отчуждения («Листок»). Стихотворения Лермонтова многозначны: размышления о человеческой цивилизации, месте и судьбе личности, темы любви, ценности чувств и земной красоты.

      Сам Лермонтов из книжки успел отдать в печать в апреле 1841 года только стихотворение «Спор» (журнал «Москвитянин», 1841, № 6, 3) и в письме к С.Н. Карамзиной, дочери великого историографа, написал стихотворение «Ожидание» («L’attente») с сопроводительными словами: «Я не знаю, будет ли это продолжаться; но во время моего путешествия мною овладел демон поэзии, или – стихов. Я заполнил половину книжки, которую мне подарил Одоевский, что, вероятно, принесло мне счастье. Я дошел до того, что стал сочинять французские стихи…». (М.Ю. Лермонтов  —  С.Н. Карамзиной. 10 мая 1841 г.).

      Большая часть стихотворений из Записной книжки В.Ф. Одоевского попала в распоряжение А.А. Краевского, издателя «Отечественных записок», после смерти М.Ю. Лермонтова только в феврале 1843 г., благодаря посредничеству В. П. Боткина, получившего стихи от Головачева. Уже в феврале 1843 года в 4-й книжке «Отечественных записок» были опубликованы «Утес», «Сон», «Тамара», «Выхожу один я на дорогу», в 5-м номере журнала Краевского — «Морская царевна», «Листок», «Нет, не тебя так пылко я люблю…». Сотрудники «ОЗ» очень внимательно следили за всем, что осталось неопубликованным после смерти Лермонтова.

      В.Ф. Одоевский получил свой альбом от Е.Е. Хастатова 30 декабря 1843 года. Уже на следующий день А.А. Краевский провел через цензуру не опубликованные раньше «Пророк», «Свиданье» и лермонтовские наброски. Но «Пророк» в это время готовился к печати и в Москве. Его взял для своей «Полной русской хрестоматии» А.Д. Галахов, который был «распорядителем среди московских рецензентов и вел реестр для заготавливаемых для «Отечественных записок» и «Литературной газеты» рецензий».

      «Альбом Одоевского» в 1843 году был известен широкому кругу лиц. О нем знали не только Е.А. Арсеньева, А.П. Шан-Гирей, Е.Е. Хастатов, но и Н.А. Столыпин, которому А.П. Шан-Гирей передавал альбом в 1841 или 1842 годах.