После смерти А.С. Пушкина в 1837 году «Современник» возглавил В.Жуковский, в этот же год  публикуются неизданные ранее произведения А.С. Пушкина: «Медный всадник», «Русалка», «Арап Петра Великого».

      С журналом  тесно сотрудничают А.А. Краевский, А.Н. Муравьев, Н.М. Карамзин, Е.П. Ростопчина, в это время с ними тесно общается М.Ю. Лермонтов и печатает в «Современнике» своё стихотворение  «Бородино».   В 1838 году вернувшись из первой ссылки — печатает «Тамбовскую казначейшу». Здесь же в 1940-1941 гг. с высокой оценкой таланта М.Ю. Лермонтова, Петр Александрович Плетнев печатает отклики на роман «Герой нашего времени».

       В 1845 году «Современник» возглавляет Н.А. Некрасов, который привлек к сотрудничеству: И.С.Тургенева, И.А. Гончарова, А.И. Герцена, Л.Н. Толстого. В журнале стали печатать переводы произведений Ч.Диккенса, Ж.Санд и других западных писателей. Появилась рубрика «Современные заметки», где рассказывалось об увеселительных мероприятиях, о новостях, касающихся музыки, театра, моды.

      В 1847-1848 годах стиль журнала определяли статьи В. Белинского, в которых он критиковал современную действительность и пропагандировал революционно-демократические идеи. Выходит его  статья «Взгляд на русскую литературу 1846 года», с упоминанием о М.Ю. Лермонтове, как о главе целого периода в истории русской поэзии, анонсирован ряд критических статей посвященных Н.В. Гоголю и М.Ю. Лермонтову. Печатается роман М.А. Авдеева «Тамарин» — прямо ориентированный на роман «Герой нашего времени».

      Политическая реакция и преследования цензуры осложняют работу редакции, но «Современник» продолжал выходить.

       Наиболее яркими в истории «Современника» стали годы, начиная с 1854 по 1862, когда журнал возглавили Н.Г.Чернышевский и Н.А. Добролюбов и печатали там свои произведения. Тогда «Современник» вел резкую полемику с либеральной и консервативной журналистикой, будучи преимущественно политическим изданием, причем революционной направленности.

      Смерть Н.А. Добролюбова и арест Н.Г. Чернышевского в 1862 году приостановили работу и выход «Современника», но уже через год Н.А. Некрасову удалось возобновить издание, и он продолжал оставаться лучшим из демократических журналов. В эти годы в нём был опубликован роман «Что делать?» Н.Г. Чернышевского, реалистические произведения М.Е. Салтыкова-Щедрина, Ф.М. Решетникова, Г.И. Успенского и других русских писателей и публицистов.

      В 1866 году, после покушения на императора Александра II,  журнал был закрыт. Продолжателем дела «Современника» стал журнал «Отечественные записки» под руководством Н.А.Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина.

В Москве Лермонтов, увлекшись Байроном, занялся английским языком.

«Мишель начал учиться английскому языку по Байрону и через несколько месяцев стал свободно понимать его. Читал Т.Мура и поэтические произведения В.Скотта»,- писал А.П.Шан-Гирей.

Тот же А.П.Шан-Гирей писал, что, приехав в 1828 году в Москву, он первый раз увидел у Мишеля русские стихи Ломоносова, Державина, Дмитриева, Озерова, Батюшкова, Крылова, Жуковского, Козлова и Пушкина.

Товарищ Лермонтова по университету Вистенгоф вспоминает, как однажды профессор Победоносцев задал Лермонтову какой-то вопрос, Лермонтов начал бойко и с уверенностью отвечать… Профессор остановил его и сказал: «Я Вам этого не читал. И желал бы, что бы Вы мне отвечали именно то, что я проходил. Откуда Вы могли почерпнуть эти знания?». «Это правда, господин профессор, что я сейчас говорил, Вы нам не читали и не могли передать, потому что это слишком ново и до Вас не дошло. Я пользуюсь источниками из своей собственной библиотеки, снабженной всем современным».

Кумирами Лермонтова в западной и русской литературе были Байрон и Пушкин. Байрон близок Лермонтову. Об этом свидетельствуют ранние стихи Лермонтова, которые носят названия: «Подражание Байрону», эпиграф к «Умирающему гладиатору». Он видит некоторое сходство своей жизни с жизнью Байрона. А.С.Пушкин прежде всего стал идейным и художественным руководителем Лермонтова, который жил его образами, усвоил его поэтические формулы, нередко говорил его стихами, как «языком матери». Пушкина пронес он через всю свою поэтическую жизнь, подростком перечитывая или перефразируя его романтические поэмы, взрослым преклоняясь перед гениальным творцом реалистического романа, поэтом, художником русского быта, русской природы. Об отношениях Лермонтова к Пушкину Белинский сообщал: «Перед Пушкиным он благоговеет и больше всего любит Онегина».

Какова же была учебная программа, по которой Лермонтов занимался с домашними учителями в Тарханах? Достоверно известно, что Лермонтов занимался математикой по ручной математической энциклопедии. Хотя, кто учил Лермонтова математике, мы не знаем. Дошедшая до нашего времени «Ручная математическая энциклопедия» Лермонтова хранится в ИРЛИ Санкт-Петербурга. В экспозиции барского дома находится дублетный экземпляр «Ручной математической энциклопедии».

Языкам Лермонтов учился по книге «Зрелище вселенныя».

«Зрелище сие вселенныя содержит статьи и речения на французском, росскийском, немецком языках, соразмерныя с понятием малолетних, начинающих обучать оным языкам».

Известно, что религиозная бабушка Арсеньева подарила внуку «Книгу хвалений», или «Псалтырь» на российском языке. На книге рукой Лермонтова сделана надпись: «Сия книга принадлежит два раза по фран-цузски и два раза по русски М.Лермонтов». В стороне нарисована птица. После смерти внука Арсеньева подарила книгу с надписью: «Екиму Павловичу Шан-Гирей. Знаю, что тебе приятна будет эта книга. Она при-надлежала тому, кого ты любил. Читай ее, мой друг. Е.А.1841 г.».

Поступив в Московский благородный пансион, Лермонтов писал Марии Акимовне Шан-Гирей: «Милая тетенька! Наконец настало то время, которое Вы столь ожидаете, но ежели и к Вам мало пишу, то это будет не от моей лености, но от того, что у меня не будет время. Я думаю, что Вам приятно будет узнать, что я в русской грамматике учу синтаксис и что мне дают сочинять. Я к Вам это пишу не для похвальбы, но собственно от того, что Вам это будет приятно, в географии я учу математическую: по небесному глобусу градусы, планеты, ход их и прочее».

Видимо, русскую грамматику Лермонтов учил по Гречу. Как педагог Греч издал в 1822 году «Учебную книгу российской словестности» и «Опыт краткой истории русской литературы». В области грамматики Греч не был ученым, способным на открытия, но он не был лишен филологического такта и сметливости, почему его труды были в свое время шагом вперед.

Из того же письма Лермонтова к тетеньке М.А.Шан-Гирей знаем, что прежнее (Тарханское) учение истории ему очень помогло. Неизвестно, какие были учебники по истории у Лермонтова. Скорее всего это были распространенные книги того времени «Древняя и новая история от начала мира до настоящих дней» Милота в 6-и томах. С особым интересом Лермонтов, наверняка, читал первый том, посвященный Древнему Востоку и Классической античности.

Древний Восток мог особо интересовать Лермонтова в связи с поездками на Кавказ. Возможно, Лермонтов позаимствовал из истории «Государства Российского» Карамзина сюжет «Мстислава Черного» (из времен киевской Руси). Наверное, были известны Лермонтову и Плутарховы «Сравнительные жизнеописания славных мужей».

Точно известно со слов А.П.Шан-Гирея, что Лермонтов был знаком с книгой «Описание военных действий Александра Великого царя Македонского». И по гравюрам, которые находятся в этой книге, лепил из крашеного воска целые картины.

Можно не сомневаться в том, что Лермонтов был знаком со специальной для подростков литературой того времени. К такой литературе можно отнести «Новейшую детскую энциклопедию», содержавшую в себе подробнейшие начертания наук и художеств с гравированными картинками.

Развлекательным чтением Лермонтову-подростку могла служить книга «Детское чтение для сердца и разума», содержащая в себе «Две пастушеские повести» Манокл и Алексис, «Добрые дети», драма в двух действиях, «Достопамятная повесть о некотором шотландце, жившем несколько лет на пустом острове», «Восточные сказки». Конечно, учителя знакомили Лермонтова с распространенными для того времени патриотическими книгами «Послание к юным защитникам Отечества», «История Наполеона и великой Армии» Филиппа де Сегюра, Т.Тассо «Освобожденный Иерусалим».

Не мог Лермонтов не читать басен Дмитриева, Крылова, которые вышли к этому времени из печати. Лермонтов был знаком не только с развлекательной художественной литературой для подростков, но и сочинениями Жуковского, Батюшкова, Державина, Карамзина. Из новой русской литературы знал «Кавказского пленника» Пушкина. Круг чтения Лермонтова-подростка был настолько широк и образование, полученное в Тарханах, было таким серьезным, что это дало ему возможность с успехом поступить в лучшее учебное заведение России — Московский университетский благородный пансион. Причем, сразу же в четвертый класс.

  До наших дней текст дошел в поздних редакциях и в составе поздних списков летописных сводов XIV-XVI вв. Списки представляют собой перепись летописей или любого другого документа, в рукописном или машинном воспроизведении, зачастую с незначительными правками или комментариями. Часто списки друг друга дополняют, так как тексты имеют различные утраты. Так об авторе первоначальной ПВЛ становится известно лишь благодаря Хлебниковскому списку XVI века в одном из самых древнейших списков, дошедших до наших дней — Лавреньтьевском (1377 г.) Текст озаглавлен следующим образом: «Се повести времяньных лет…».  В  Ипатьевском  (ок 1420 г.) значится «Повѣсть временных лѣт черноризца Феодосьева манастыря  Печерского, откуду есть пошла Руская земля». И уже  в указанном выше Хлебниковском списке упоминается имя самого черноризца «..повести времяньных лет Нестера черноризца Федосьева манастыря  Печерского». В связи с этим, интерес представляют все варианты ПВЛ, что позволяет максимально полно проследить историю становления древней Руси в кратких записях Повести.

      Впервые Тмутаракань упоминается в 988 году, когда князь Владимир «..посадил..» своих сыновей по городам Руси.

      «Владимир же был просвещен сам, и сыновья его, и земля его. Было же у него 12 сыновей: Вышеслав, Изяслав, Ярослав, Святополк, Всеволод, Святослав, Мстислав, Борис, Глеб, Станислав, Позвизд, Судислав. И посадил Вышеслава в Новгороде, Изяслава в Полоцке, а Святополка в Турове, а Ярослава в Ростове. Когда же умер старший Вышеслав в Новгороде, посадил в нем Ярослава, а Бориса в Ростове, а Глеба в Муроме, Святослава в Древлянской земле, Всеволода во Владимире, Мстислава в Тмутаракани.», и не повествует об обретении города, как и о его потере в конце XI в.

      К сожалению, Тмутаракань упоминается в летописи достаточно редко, с большими временными интервалами, что не позволяет детально воссоздать историю города в период владения древнерусскими князьями, летопись охватывает период с 988 по 1094 года.

      Лермонтов успел заполнить только 27 листов книжки из 257. Поэт вписал в записную книжку всего 13 стихотворений, написанных в очень короткий срок, за три месяца: 15 июля 1841 года состоялась роковая дуэль Лермонтова с Мартыновым.  Возвратил книжку В. Одоевскому дальний родственник Михаила Юрьевича Аким (Еким) Хастатов, о чем Одоевский сделал запись под своим инскриптом: «Сия книга покойного Лермонтова возвращена мне Екимом Екимовичем Хастатовым — 30 декабря 1843 г.» Почти 15 лет спустя Одоевский подарил эту записную книжку в Публичную библиотеку им. М.Е. Салтыкова-Щедрина (Санкт-Петербург).

      Записная книжка наглядно показывает, как работал М.Ю. Лермонтов. Большую часть текстов Лермонтов сначала набрасывал карандашом в задней части тетради, перевернув ее  вверх ногами, а затем переписывал набело чернилами в «лицевой» части и нередко снова исправлял отдельные строки или слова. Два стихотворения — «Выхожу один я на дорогу…» и «Морская царевна»- записаны в тетради сразу набело, чернилами.

      Расположение текстов с «беловой» стороны коренным образом отличается от размещения черновых автографов. Это говорит о том, что перестановки были не случайны, что Лермонтов производил их, следуя определенному замыслу. Расположив стихотворения по своей системе, Лермонтов добился как наилучшего чередования жанровых форм, так и последовательного раскрытия основных тем.

      В цикле прослеживаются мотивы, непосредственно отражающие личную судьбу поэта изгнанника, лирического героя («Сон», «Утес», «Листок», «Пророк»), одновременно происходит поэтическое исследование человеческого мира. Внешний мир в авторском сознании разделяется на две сферы: жизнь земная и посмертная. И тема любви на одном из первых мест, но у Лермонтова она лишена ореола святости и вечности: это всесильное земное чувство, страсть, исполненная страданий, доходящая до исступления, до безумства («Тамара»), трагедия ревности и мести («Свиданье»), непонимания и отчуждения («Листок»). Стихотворения Лермонтова многозначны: размышления о человеческой цивилизации, месте и судьбе личности, темы любви, ценности чувств и земной красоты.

      Сам Лермонтов из книжки успел отдать в печать в апреле 1841 года только стихотворение «Спор» (журнал «Москвитянин», 1841, № 6, 3) и в письме к С.Н. Карамзиной, дочери великого историографа, написал стихотворение «Ожидание» («L’attente») с сопроводительными словами: «Я не знаю, будет ли это продолжаться; но во время моего путешествия мною овладел демон поэзии, или – стихов. Я заполнил половину книжки, которую мне подарил Одоевский, что, вероятно, принесло мне счастье. Я дошел до того, что стал сочинять французские стихи…». (М.Ю. Лермонтов  —  С.Н. Карамзиной. 10 мая 1841 г.).

      Большая часть стихотворений из Записной книжки В.Ф. Одоевского попала в распоряжение А.А. Краевского, издателя «Отечественных записок», после смерти М.Ю. Лермонтова только в феврале 1843 г., благодаря посредничеству В. П. Боткина, получившего стихи от Головачева. Уже в феврале 1843 года в 4-й книжке «Отечественных записок» были опубликованы «Утес», «Сон», «Тамара», «Выхожу один я на дорогу», в 5-м номере журнала Краевского — «Морская царевна», «Листок», «Нет, не тебя так пылко я люблю…». Сотрудники «ОЗ» очень внимательно следили за всем, что осталось неопубликованным после смерти Лермонтова.

      В.Ф. Одоевский получил свой альбом от Е.Е. Хастатова 30 декабря 1843 года. Уже на следующий день А.А. Краевский провел через цензуру не опубликованные раньше «Пророк», «Свиданье» и лермонтовские наброски. Но «Пророк» в это время готовился к печати и в Москве. Его взял для своей «Полной русской хрестоматии» А.Д. Галахов, который был «распорядителем среди московских рецензентов и вел реестр для заготавливаемых для «Отечественных записок» и «Литературной газеты» рецензий».

      «Альбом Одоевского» в 1843 году был известен широкому кругу лиц. О нем знали не только Е.А. Арсеньева, А.П. Шан-Гирей, Е.Е. Хастатов, но и Н.А. Столыпин, которому А.П. Шан-Гирей передавал альбом в 1841 или 1842 годах.

Краски неба глазами Лермонтова очень схожи с описанием красок «небесной бездны» Гагарина. Голубой цвет подчеркивает как поэт, так и космонавт. Гагарин восхищается красотой неба, испытывая при этом некую радость, а в стихотворении Лермонтова присутствует грусть.

Небеса Лермонтова – космос, из которого он смотрит на землю. Он завидует звездам. В мире звезд и неба поэт чувствует гармонию, которой так не хватает человеку. Звездное небо – его дом. С вопросами он обращается к звездам, которые далеки и не могут дать ответа. Ответ он дает себе сам – он другой, не такой как все люди, его мечты и стремления идеальны, далеки от земной жизни. Лермонтов верит в светлый Высший мир, в жизнь бесконечную, из высот и далей которой земная жизнь выглядит лишь кратким эпизодом.

Стихотворение Лермонтова «Выхожу один я на дорогу…» было написано за несколько дней до 15 июля, до дня дуэли и смерти Михаила Юрьевича.
В ночной час одиноко выходит поэт к пустынному склону Машука. В небесах – южная голубая ночь, в туманном синем свете – земля. Звезды мерцают, их далекие лучи делаются то ярче, то чуть гаснут. Там, на высоте, таинственная беседа. Мир и покой. В лунном свете стелилась впереди покрытая мелкой каменной осыпью машукских скал дорога – кремнистый путь.

«Выхожу один я на дорогу…» принадлежит «к лучшим созданиям Лермонтова». Поэт взволнован величием ночи, очарован торжественной тишиной и покоем, разлитым в природе.

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом…