«18-го февраля 1838 года командирован был я в отдельный Кавказский корпус в числе прочих офицеров Гвардейского корпуса… Товарищи, однако, непременно вздумали устроить, по обычаю, проводы. Хор трубачей отправлен был вперед, а за ним моя кибитка… на станцию Московского шоссе. Станционный дом помещался в длинном каменном одноэтажном строении… Все комнаты, были блистательно освещены. Хор трубачей у подъезда встретил нас полковым маршем, а в большой комнате накрыт был стол, обильно уставленный всякого рода напитками. Меня усадили, как виновника прощальной пирушки, на почетное место. Не теряя времени начался ужин, чрезвычайно оживленный. Веселому расположению духа много способствовало то обстоятельство, что товарищ мой и задушевный приятель Михаил Юрьевич Лермонтов, входя в гостиную, устроенную на станции, скомандовал содержателю ее, почтенному толстенькому немцу, Карлу Ивановичу Грау, немедленно вставить во все свободные подсвечники и пустые бутылки свечи и осветить, таким образом, без исключения все окна. Распоряжение Лермонтова встречено было сочувственно, и все в нем приняли участие; смех, суета сразу расположили к веселью. Во время ужина тосты и пожелания сопровождались спичами и экспромтами. Один из них, сказанный нашим незабвенным поэтом Михаилом Юрьевичем, спустя долгое время потом, неизвестно кем записанный, попал даже в печать. Экспромт этот имел для меня и отчасти для наших товарищей особенное значение. Само собою разумеется, что ужин кончился обильным излиянием чувств и вина. Предшествуемый снова хором полковых трубачей, несомый товарищами до кибитки, я был наконец уложен в нее, и тройка в карьер умчала меня к Москве.
Не помню, в каком-то городе, уже днем, разбудил меня человек, предложив напиться чайку. Очнувшись наконец, я немало был удивлен, когда увидел, что кругом меня лежали в виде гирлянды бутылки с шампанским: гусарская хлеб-соль на дорогу.
Сухопутное странствование наконец кончилось прибытием в Тамань». И далее Цейдлер описывает «невзрачный городишко» Тамань, то есть каким застал он его в 1838 году. Эти воспоминания несомненно является важными для исследователей творчества М.Ю. Лермонтова, так как связаны с повестью «Тамань», одной из частей романа «Герой нашего времени».
М.И. Цейдлер — генерал-лейтенант, художник, скульптор, почётный «вольный общник» Императорской Академии художеств, родился в Одессе 23 июля 1816 г.; воспитывался сначала в Иркутской гимназии, а потом в школе гвардейских подпрапорщиков и юнкеров. Служил в лейб-гвардии гродненском гусарском полку. Участвовал в военных действиях на Кавказе. 4 апреля 1865 года произведён в генерал-майоры. Был нижегородским полицмейстером, позже служил в Северо-Западном крае 1869-1885.
Стремление к художественным занятиям у Михаила Ивановича проявилось еще в 1835 г., когда им были вылеплены первые статуэты, которые приобрели некоторую популярность. В 1844 г. Цейдлер состоял адъютантом при генерале Плаутине и, находясь в Петербурге, посещал мастерские лучших художников. В это время он изучал у профессора И П. Витали скульптурную технику и в следующем году, исполнил медальон-портрет Великого Князя Михаила Павловича для Великой Княгини Елены Павловны. Дальнейшие занятия скульптурой он продолжал в мастерской известного профессора H. С. Пименова, под его личным руководством. В 1859 г. им были выставлены в Академии Художеств бюст С. Я. Веригиной; большая группа, вылепленная им из воска: «Бой оленей» и «Борзая собака с лисицей», обратившие на себя внимание барона П. К. Клодта.
Кроме этих произведений Цейдлера, известны еще следующие его работы: медальон-портрет знаменитого артиста П. М. Садовского и медальон императора Александра III, сделанный им 2 марта 1881 г., с натуры, в Собственном Его Величества Кабинете, и находящийся в Академии Художеств. Кроме скульптурных работ, Цейдлер писал масляными красками и ему же принадлежат «Записки кавказского офицера», напечатанные в «Русском Вестнике 1883 года. Отличаясь горячею любовью к театральному искусству, Цейдлер много способствовал учреждению и усовершенствованию русского театра в Вильне.
Как человек впечатлительный, восприимчивый, Михаил Иванович имел доброе, отзывчивое сердце, готовое прийти на помощь всякому нуждающемуся.
